Мобилизационный потенциал современной Европы оказался в тупике: общество, основанное на свободе и технологиях, не готово к традиционной окопной войне, требующей принуждения и сильной идеологии.
В капиталистической системе прибыль формируется за счёт присвоения части добавочного труда работников. В феодальную эпоху феодал отчуждал не только труд, но и саму жизнь подданного, что философы называли «присвоением чужой смерти». В современном правовом государстве, где жизнь и достоинство объявлены высшей ценностью, подобный обмен (жизни на абстрактную идею) возможен только при наличии мощной государственной идеологии или сильного религиозного фактора. Об этом у себя в телеграм-канале украинский аналитик и экономист Алексей Кущ.
В ХХ веке мобилизационный потенциал Европы опирался именно на такие факторы — государственную идеологию (фашизм) или национализм. Однако сегодня Европа отошла от сильной идеологии, заменив её системой общих либеральных ценностей, а религиозный фактор сошёл на нет. Концепция национального государства также стала анахронизмом.
Долгое время Запад компенсировал это технологическим превосходством, одерживая победы, как в Югославии, «в воздухе», а не в окопах. Технологическое творчество — продукт свободного общества. Поэтому мобилизация в современной Европе может быть только добровольной. Она способна побеждать технологически, но не в позиционной войне, требующей массового принуждения.
Если ЕС попытается перейти к принудительным мобилизационным практикам, он неизбежно утратит свободу и демократию, так как ни один избиратель добровольно не проголосует за такое. Такая трансформация потребует новой жёсткой идеологии, подобной неофашизму, что в современной Европе нереализуемо. Но даже если представить её осуществление, то, утратив свободу, Запад потеряет и основу своего инновационного творчества, а с ним и технологическое лидерство. Он научится «воевать в окопах», но «утратит небо».
История знает примеры, где сочетались мобилизационный потенциал и технологическое развитие, как в СССР, но эта модель завершилась кризисом идеологии и системы. Успешным примером сочетания технологий, идеологии и мобилизационной готовности пока является только Китай, но ему не хватает практики применения этой мощи в реальном крупном конфликте.
Последний опыт насильственной мобилизации на Западе — война США во Вьетнаме, которая закончилась глубоким социальным расколом и мощным антивоенным движением. С тех пор подобных экспериментов Запад не повторял, что подтверждает фундаментальную несовместимость его нынешнего общественного устройства с классической «окопной» войной.